Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать,

и опять начинать, и опять бросать, и вечно бороться и лишаться.

А спокойствие – душевная подлость (Л. Толстой)

Игорь КРАСНОВ:

ЖИЗНЬ, СУДЬБУ ТВОРЯТ СИЛЬНЫЕ ЛИЧНОСТИ

Воистину, нам не дано предугадать, «как слово наше отзовётся». Стоило недавно выйти в нашей газете небольшой заметке о презентации книги Игоря Краснова «Сцены из частной жизни дома-интерната», как в редакцию посыпались звонки с вопросами: где найти книгу? как можно связаться с автором? как, вообще, жизнь-то у него складывается? Постоянные читатели «КР» знакомы с судьбой Игоря, которая с детских лет немилосердно приковала его  к инвалидному креслу, лишила родительского тепла и участия, обрекла на пожизненные скитания по домам призрения. Известно: вопреки обстоятельствам Краснов реализовал и делает в жизни столько, что иному здоровому человеку не посильно. Как сам говорит, работает головой. Журналист, писатель, драматург, культурный деятель — и это всё о нём. Выпускает три (!) газеты, пишет умные, серьёзные книги. Много помогает людям. И не тратит время зря. Этим жив. Однако признаёт: добро бывает «с кулаками». Считает, одно слово правды весь мир перетянет. Если раньше ему в добрых делах были помощниками ручка и бумага, то сейчас компьютер и Интернет. Благодаря чудо-технике и «всемирной паутине» состоялся  наш разговор с ним…

— Игорь, когда, в каком возрасте, Вы решили переписать, побороть судьбу-злодейку и заставить её улыбаться?

— Ещё будучи  воспитанником  Щелкунского детского дома. Однажды, в один из зимних вечеров к нам туда приехала Нина Вишнякова, журналистка, член Союза журналистов СССР… Инвалид 1 группы. Она, такая на вид хрупкая и физически беспомощная, много сумела сделать в своей жизни. Мы, детдомовцы, слушали ее с восхищением. Нина говорила с нами по-взрослому: никто ничего не преподнесёт нам на блюдечке, за своё место в жизни придётся бороться. И ещё как бороться! Уж если она смогла найти своё место в жизни, говорил я себе, то тебе просто стыдно не попытаться. С той поры Нина Вишнякова и стала моей путеводной звездой.

За само дело же — показать своей судьбе-злодейке отменный кукиш! — серьёзно взялся к годам двадцати семи. Тогда в мою жизнь вдруг ворвался Иван Никифорович Бакулин, кавалер ордена Александра Невского, ставший в 19 лет командиром эскадрона. Человек, который поистине заменил мне родного отца и сделал очень много доброго. Сначала между нами были чисто деловые отношения (я печатал его рукопись книги, писал предисловие, а он оплачивал всю работу…), затем мы стали как родные (я обращался к нему «Батя», он постоянно называл меня «Сына»…). Причём в соавторстве с Батей я подготовил для издания три книги о каменцах, ветеранах войны и труда…

— Вы воистину нашли своё место в жизни. Закончили Уральский госуниверситет, несмотря на крайнюю ограниченность  в передвижении. Как Вам это удалось?

— Добрые люди помогли. Особенно мой Батя. Это он во всём «виноват». Хорошо помню тот день, с чего всё закрутилось…

Мне пришло два письма от моих учительниц по детскому дому, в обоих совпала одна строчка: «Игорёк, как не крути, но тебе всё ж придётся продолжить своё образование…». А тут как раз ко мне зашёл Батя. Ну, я ему и выложил о совпадении, что меня удивило. Он сразу как-то весь оживился: «Да-да, сына, обязательно, надо, надо, ты же у меня светлая голова…». А сам на следующий день взял мои документы, съездил в УрГУ, оформил меня на подготовительные курсы, за которые сам же заплатил. Когда приехал, поставил перед фактом: «Всё, сына, ты принят в университет! Ничё не знаю, отказ не принимается, — учись!». Вот так я стал студентом престижного вуза.

С жильём опять Батя помог — лично побывал на приёме у командующего войсками Уральского военного округа. И генерал-полковник Юрий Павлович Грехов (до сих пор очень ему благодарен и всегда вспоминаю с особой теплотой) сразу дал команду, чтоб в течение всего периода моей университетской учёбы в офицерской гостинице (что была напротив УрГУ) мне выделялся двухместный номер. Более того, Батя добился, чтоб я стал городским стипендиатом!

Также я очень благодарен нынешнему главе города Виктору Васильевичу Якимову. Он тогда был директором АО «Содействие» и неизменно оказывал мне финансовую поддержку.

Здорово помог в моей учёбе бывший директор Каменск-Уральского дома-интерната Владимир Ильич Терещенко. Он по первому моему требованию предоставлял транспорт до Екатеринбурга и обратно, снабжал продуктами. Много хлопотал, чтобы я не испытывал никакой нужды, всегда интересовался учебным процессом и искренне радовался всем моим успехами…

Мне очень в жизни повезло на хороших, добрых и готовых прийти на помощь людей. Поэтому грех жаловаться на судьбу. Но, к сожалению, не всем, как мне, она улыбается. Действительно, отсутствие специальных условий обучения, трудности приезда к месту учёбы, частые пропуски занятий по болезни — всё это затрудняет учёбу многих инвалидов. Что можно посоветовать в этом случае? Дистанционное обучение, которое в последнее время уже практикуется в некоторых вузах страны. Ну, например, Институт дистанционного образования Московского государственного университета экономики, статистики и информатики, Центр новых информационных технологий при Самарском государственном аэрокосмическом университете и другие. Главное, чтоб было сильное желание получить высшее образование и упорно идти к намеченной цели.

— Игорь, при близком знакомстве с Вами все отмечают, что Вы очень светлый человек. И всё же пишете о тёмных сторонах жизни. «В плену дурного настроения» — так называется цикл достаточно мрачных Ваших стихов. В Вашей книге «Сцены из частной жизни дома-интерната» очень зловещее место действия: настоящая обитель скорби земной, исковерканных душ, мир, где царят звериные законы и правила. Это гипербола или в доме-интернате для инвалидов в действительности  так страшно жить?

— То, что я описал в своей книге, — всё это, как говорится, только ещё цветочки, мягко изложено… Дома-интернаты, можно сказать, государства в государстве. Закрытая зона. Последняя пристань жизни. Обитель серого, бессмысленного существования. Как ни прискорбно… Перспектив никаких. Большая часть живущих в домах-интернатах предоставлена сама себе, престарелыми и инвалидами никто особо-то не занимается. Трудовой процесс (трудотерапия) ограничивается только изготовлением тортовых коробок и венков, да ещё кое-каким шитьём. Из развлечений — лишь игра в домино да в шахматы с шашками. И всё. Спиртное — единственная «радость», что у людей реально осталась, ради этого готовы буквально на всё, без всякого сожаления расставаясь с последними деньгами.  Естественно, мало кто выдерживает жизни в подобных социальных учреждениях, заполоненных бывшими заключенными и хроническими алкоголиками. Мат на мате. Воровство. Скандалы. Между сотрудниками и проживающими нет никакого уважения, взаимопонимания: для первых — лишь бы как-нибудь отработать смену и «побыстрее сбежать из кошмара» к семье, для других — лишь бы «не прикапывались, оставили в покое и не отбирали водку».

Лично знал тех, кто сломался духом и умер в пьяном угаре, либо повешался или выбросился из окна… А ведь могли бы заниматься каким-то настоящим, полезным делом — ремонтом часов, рисованием, спортом и так далее.. Талантов предостаточно. Извините, не хочу об этом говорить. Бесполезно всё, одни только слова, да и неблагодарное то дело…

— «Вечер без любви, утро без обиды: люди-инвалиды», — поют милые «татушки». Российские инвалиды выразили протест на этот «шоу-попс»…

— По-моему, напрасно. Только внимательно вчитайтесь во фразу! Про что она, про кого? Ведь уж точно не о людях, у которых нет рук или ног, а о тех, кто живёт не в полную силу. Без смысла, без любви, без радости, без эмоций, ничего вообще не делая…

Поймите, инвалидом можно стать не только в физическом плане, но и в моральном, по духу. Посмотрите на бомжей, которым нет и сорока лет, на наркоманов, на спившихся людей… — разве это не люди-инвалиды?

Пока в тебе есть целеустремленность, огромное желание чего-то добиться в жизни, вера в себя и в людей, уверенность, что и ты рождён для счастья, надежда… — ты никакой не инвалид, ты полноценный человек! Это моя твёрдая позиция…

Примеры? Пожалуйста! В том же Каменск-Уральском доме-интернате проживают Елена Кивилёва и Людмила Быкова — люди, которые добились таких потрясающих спортивных успехов, что многим физически здоровыми просто не по плечу.

Лена за семь лет занятий спортом завоевала восемь медалей. Она бронзовый призёр Чемпионата Европы, четырёхкратная чемпионка России и двукратная чемпионка первенств области по пауэрлифтингу (поднятие штанги в положении лёжа)… Правда, сейчас ей негде тренироваться, в спортзале дома-интерната ремонт, срывается весь график тренировок, а скоро уже очередные ответственные соревнования. Людмила двукратная чемпионка области по настольному теннису. Много лет занималась макраме. Пишет стихи, трижды становилась лауреатом Рождественского поэтического конкурса... Разве их можно назвать инвалидами? Ничуть.

— «Жизнь, судьбу творят сильные личности», — пишете Вы.  Расшифруйте…

— Да, жизнь, свою судьбу творят только сильные личности, сильные духом люди. Для меня это аксиома. Одна из жизненных установок. Что есть сильная и слабая личность? О сильной личности, по-моему, достаточно уже сказал…

А вот слабая личность — тот, кто хлюпик по духу, вечно ноет, хватается за любое оправдание, чтобы только не браться по-настоящему за какое-нибудь дело. Таким людям обычно ничего не хочется, на всё им наплевать, они равнодушны ко всему. Многие просто спиваются. Удел их влачить серое, бессмысленное существование…

— Судя по Вашей прозе, едкие насмешки, бессердечия гранит — это не самое страшное, через что приходится перешагивать инвалиду в нашей стране. О чём болит душа?

— О собратьях своих по несчастью. О простом русском народе. И это, поверьте, не просто громкие слова. Мне, как журналисту, постоянно приходится встречаться с разными людьми, так сказать, из народа, которые зачастую такое рассказывают, выплескивают столько непонимания, обид, эмоций и слёз, что невозможно остаться безучастным, начинаешь человека успокаивать, что-то ему советовать. А у самого в этот момент внутри целая буря, боль, горький осадок. Вот когда особо осознаёшь и свою физическую немощь, и собственное бессилие помочь кому-то реально. Это, наверное, осталось ещё с детского дома, где вообще не было места бездушию и непониманию, где с малолетства пришлось постигать науку добра, сопереживания…

— Сейчас люди мыслящие сетуют: в культуре полное одичание, царство необузданной безнравственной  энергии. Думают, как с этим бороться, как этому противостоять…

— Я бы, пожалуй, не говорил уж так категорично. Общее положение отечественной литературы не столь плачевное. Есть  Виктор Пелевин, Михаил Веллер, Илья Стогов. Есть глубокие фильмы, например, «Остров» Павла Лунгина.  Если же имеется в виду, что книжные магазины заполоняет, так называя, кровавая литература (детективы, боевики, ужастики), а фильмы — сплошные реки крови… — другое дело. Такое положение вещей диктует рынок: спрос рождает предложение. И главнейшим постулатом является прибыль, а не качество товара. Идёт подмена прежней иерархии неких радикальных ценностей истинной литературы, которая в многовековой период была опорой нашего общественного строя. А потому читатель как бы отвернулся от литературы серьёзных тонов и начал просто потреблять тексты, где «иллюзия бытия подменила жизнь, поданную как гарнир к событию, а история была препарирована как приключение». Потому-то, наверное, в лидерах теперь ходят авторы серийных детективов, любовных романов и мистических приключений. Плохо это или хорошо? Точно не могу сказать. Всё равно думающие люди ещё не перевелись, значит и настоящая литература, адресованная  таким читателям, будет жить.

— Один из серьёзных (вроде бы как) нынешних писателей Виктор Ерофеев утверждает: «Россия без мата, что мужчина без половых органов». А каково мнение писателя Игоря Краснова?

— Сегодня не получить в свой адрес поток словесных помоев (мат, пошлость) — большая редкость, событие, которое пора занести в «Красную книгу». А потому не приходится удивляться предположению, что однажды нецензурщина напрочь вытиснет Великий Русский Язык, и тем самым всё общество окажется заражённым такой эпидемией, как нецензурномания. Многие просто не задумываются над тем, что нецензурщина — самая настоящая болезнь. Болезнь серьёзного характера, которая тоже может привести личность к деградации и животному состоянию. Представьте только: лекции в учебных заведениях на мате, служба в церкви — тоже, о семье, коллегах по работе и друзьях — вообще нечего говорить, без того всё ясно.

Говорят, мол, русский народ матерился всегда, это передавалось от отца к сыну, от поколения к поколению, мол, есть даже народная мудрость, которая якобы гласит: когда тебе плохо, выматерись — и сразу станет легче на душе, мол, мат как некая психологическая разрядка и «для связки слов». Считаю — это явное заблуждение. Одни освобождаются от стрессов, а другие что? Какого им? Вместо человеческого общения, значит, «обрубон»…

Уверен, мы рождены в муках не для того, чтобы сказать друг другу какую-нибудь гадость. Дело в нас самих, в нашем воспитании, в нашей нравственности и силе воли, в нашем желании жить в согласии. Без пошлости тоже можно прожить. Взаимоуважение — верное лекарство от нецензуромании, которое сдерживает в нас человечное. Мат и оскорбления только порождают замкнутость и нежелание идти на контакт. Более того, как правило, под пошлостью у некой части тех, кто постоянно и везде по-чёрному матерится, скрывается неуравновешенная и слабохарактерная личность, не способная ни на что благое. А жизнь, судьбу, как я уже сказал, творят сильные личности.

— Традиционный вопрос. Ваши творческие планы?

— Сейчас дописываю совершенно новую повесть о любви, называется она «Откровение Любви». Если всё будет хорошо и мне удастся найти спонсоров, то осенью должна выйти вторая моя книжка «Песнь Любви», которую мне хочется посвятить всем женщинам.

— И главное. Где можно приобрести Вашу книгу?

— Книгу «Сцены из частной жизни дома-интерната» можно найти в библиотеках города. Видите ли, тираж маленький, можно сказать, эксклюзивный — для друзей...

— Большое спасибо за интервью. Здоровья Вам. С нетерпением будем ждать Ваших новых книг.

Елена МИРОНОВА

(«Каменский рабочий», 17.04.2007 г.)

полный вариант интервью

 продолжение