Всё было не так, как ей хотелось. Здоровье убывало с каждым днём с такой скоростью, что врачи разводили руками и отводили глаза, муж (любимый, родной, понимающий и заботливый) вдруг стал чужим и далёким, как звезды на небе. Подруги ещё навещали её, но было видно, что их это не просто тяготит, а раздражает. Она долго строила свой мир: пылинка к пылинке, песчинка к песчинке, камушек к камушку, кирпичик к кирпичику. И теперь он рушился у неё на глазах, как карточный домик. Кто-то сказал, что: «Если строитель окажется клоуном – здание из бетона может рассыпаться, как песчаный замок». Истинность данного утверждения она ощутила на себе в полной мере.

Плакать Марина не умела. Когда на неё сваливалась очередная неприятность – стискивала зубы, собирала волю в кулак и шла на бой с судьбой с открытым забралом. И иногда выигрывала. А иногда судьба сама вносила коррективы и просто позволяла расслабиться перед очередным испытанием.

Главное, что её интересовало в жизни – были межчеловеческие отношения. Бытовой антураж не интересовал вообще. Поэтому, когда муж сказал, что его охлаждение вызвано бытовыми мелочами – она восприняла это, как отговорку и пыталась найти истинную причину. Несмотря на претензии, он уходить не спешил. И когда она пыталась выяснить, что же, собственно говоря, ему надо: развод, сохранить остатки от семьи или оставить всё, как есть – он отвечал: «Я не знаю!» Марина злилась, пила лекарства в неимоверных количествах, но ничего не менялось. Ни в его отношении к ней, ни в его отношении к быту. Оставались неизменными только претензии, которые он предъявлял ей с завидной регулярностью. При этом сам он, исправлять положение не спешил. Создавалось впечатление, что, задав ей задачу, он ждал, каков будет результат, и желал убедиться в том, что она и с этим справится (или не справится).

Марина доказывала ему, что ситуация вышла из-под контроля, развивается по своему, одному Богу, известному сценарию. Но, её слова не хотели укладываться у него в голове. Он смотрел на неё, как на сумасшедшую, когда слышал: «Как ты не можешь понять?! Имеет значение только отношения между людьми! Иначе, если тебе упадёт кирпич на голову, вспомнив всё, что было в быту (обиды, неурядицы, выяснение отношений) человек просто засунет тебя в дом для инвалидов и забудет о твоём существовании!» А он настаивал на том, что: «В других семьях жена не пускает мужа в кухню. Работает и обихаживает после неё семейство, не жалуясь ни на что. А муж, вернувшись домой, лежит на диване с книгой или газетой, или смотрит телевизор».

Марина понимала, что ломовая лошадь в хозяйстве – нужная вещь, но становиться похожей на эту клячу не желала. И откуда ветер дует, тоже понимала. Сестра мужа Светлана была именно такой ломовой лошадью. Она вкалывала и на работе, и дома, волоча на своем горбу мужа, сына и дочь. Когда они переехали из глухой татарской деревни поближе к большому городу, и муж частенько стал наезжать к ним в гости, мирная жизнь в их семье стала катиться под уклон. Особой любви ни свекровь, ни золовка к Марине не испытывали. Скорее ненавидели её. Причина была одна – их «славный мальчик» выбрал в жёны «старую тётку с довеском, вдобавок подхватившую онкологическое заболевание». Первые годы свекровь приезжала к ним в гости, постоянно устраивая скандалы и разборки. Причём выбирала праздничные дни, портя настроение не только невестке, но и её дочери. Интересно, что в присутствии любимого и горячо обожаемого сыночка Валентина Владимировна была корректна и даже улыбалась. Но улыбка была похожа на змеиную. Этакая кобра перед прыжком. Мариша пыталась как-то умаслить свекровь, наладить отношения. Она дарила подарки, заставляла мужа звонить и поздравлять со всеми праздниками, частенько напоминая о них забывчивому супругу. Ничего не сдвинуло их отношения с мёртвой точки. А свекровь, в минуту наивысшего отвращения к невестке выпалила: «Мне всё равно, какая ты! Даже разбираться не желаю! Самый главный недостаток не исправить – ты старше Жени!» После этого Марина заявила мужу, что больше не собирается пробивать железобетонную стену, воздвигнутую свекровью. «Я – не трактор!».

Теперь она сидела и вспоминала, как всё было до часа «икс». Женька бросил институт во время защиты дипломного проекта, на пятом курсе. Все защищались, а он женился. Этакий Митрофанушка в момент реализации плана «не хочу учиться, а хочу жениться». Она заставила его получить диплом. Под угрозой развода принудила написать дипломную работу, ночами помогала ему с чертежами. И через полгода он был выпускником ВУЗа. Потом пришла повестка из военкомата. Молодой специалист должен был отдать долг Родине. Его отправили в соседнюю область. Она уже не работала, моталась по онкоцентрам, в надежде изменить хоть что-то в своей жизни. Потом перестала. После того, как, придя в кабинет к своему доктору после некоторого перерыва, услышала равнодушно-презрительное: «Ты ещё жива, милочка? Ну-ну…». Она помнит, как вышла из больницы, села на лавочку и впервые, не стесняясь прохожих, выла долго и отчаянно.

Он был далеко. Привозил иногда половину зарплаты, на которую она покупала ему продукты и вещи, чтобы он ни в чём не нуждался вдали от дома. И оставалась ни с чем. Иногда не зная, как и чем накормить подрастающую дочь. Потом его избили два отморозка. Вообще-то они его убивали, но там, на небе, Бог решил, что ему ещё следует жить. Она поставила на уши всех знакомых, знакомых их знакомых и через девять месяцев перевела его в свой город. Как она радовалась, что всё позади…

А потом её увезла скорая. И опять были равнодушные глаза врачей, глядящих сквозь неё. Она даже как-то провела эксперимент: во время монотонного монолога одного их коновалов отодвинулась в сторону. Взгляд остался в той же точке. Оказалось, что её манипуляцию эскулап даже не заметил. Им было наплевать на то, что, скукожившись от боли, она лежит на провисшей от чужих тел кровати. Они давно поставили на ней крест.

Марина не хотела сдаваться. Сама настояла на операции. Боялась страшно. Но, ей повезло. Операцию провел молодой врач, который не успел привыкнуть к чужой боли и абстрагироваться от неё, как все остальные. Потом она кочевала по отделениям этой больницы, как бедуин по пустыне. Боль так и не оставила её. Она стала ещё сильнее. И к ней прибавилась душевная, которая была сильнее физической. Муж приходил, садился в уголке и молчал. Потом вставал и так же молча уходил.

Она вернулась из больницы под новый год. Дочка сдавала первую сессию, её не было дома. Кошка, увидев её, повернулась попой и пошла в комнату, ворча, как старая бабка «мяф-ууу-мр-мяфф». Муж буднично сказал: «Привет» и занялся своим делом – склеиванием модели очередного корабля.

Она стояла на пороге своего дома, обитатели которого даже не заметили её отсутствия. Сам дом, казалось был рад её возвращению. «Теперь-то я стану чище и лучше, как раньше» - всем своим видом «говорил» он. И она взялась приводить своё жилище в порядок. Перестирала на руках бельё, которым была завалена вся ванная комната, перемыла посуду, вымыла пол, вытерла пыль, разобрала завалы мусора. Потихоньку. Чтобы не разошлись швы. Обстановка в доме оставляла желать лучшего. Никому не было дела до неё. А о том, чтобы помочь – не было и речи.

Через полтора месяца она попала в другую больницу. Незнакомый человек помог ей оплатить операцию у известного доктора, светила с мировым именем. С тех пор в её жизни появился братишка, далёкий, но родной человек, которого она никогда не видела и, возможно, никогда не увидит. Он периодически звонил, присылал смс-ки, подбадривая её. Он стал для неё посланником Бога на Земле. Человеком, которому не всё равно – будет она жить или умрёт. Она была благодарна судьбе за этот, воистину царский, подарок.

Муж появлялся у неё раз в неделю, иногда два раза, оправдывая редкие визиты отдалённым нахождением района, где была расположена больница.

Глядя на то, что к другим приезжают из области за 300-400 км каждый день – верилось в это оправдание с трудом. Она пыталась оправдать его. Уговаривала себя, что за дочерью нужен присмотр, что он работает, что он устаёт… И сама не верила в это.

Операция была трудной. И морально и физически. Она в очередной раз взяла себя в руки и приказала: «Не смей раскисать! И это переживём!».

Потом выяснилось, что была клиническая смерть. И доктора сделали всё, чтобы вернуть её к жизни. Через 14 дней её отпустили домой.

Она возвращалась окрылённая. Казалось, что всё плохое уже позади. Теперь восстановиться после операции и всё, жизнь будет прекрасна и удивительна. Не тут-то было. Восстановительный период оказался тяжёлым и безрадостным. Оказалось, что боль никуда уходить не собирается. Выходит, что всё, через что она прошла – было напрасно.

Но, сдаваться она не собиралась. Муж со стороны смотрел на её борьбу, но помогать не спешил.

Разговор назревал, как летняя гроза. Слышались раскаты далёкого грома, изредка сверкали молнии, воздух становился плотным и удушливым. Напряжение усиливалось с каждым днём. И, однажды, достигнув высшей точки, взорвалось. Что только она не услышала в свой адрес. Она смотрела на мужа и не понимала, как он может такое говорить. Оказалось, что доктора для того и существуют, чтобы оказывать людям помощь и заботиться о больных. «Это их обязанность!» – заявил он. – «А я тебе ничего не должен!» Было больно. Казалось, что мир рухнул. После этого монолога, из которого она уяснила, что хуже жены нет на всём белом свете, что она ужасно выглядит, что она сама должна справляться со своими проблемами и прочее, прочее, прочее.…

Было выше её сил переварить весь негатив, который скрывался под маской «любящего» мужа, поэтому она даже не слышала всего, что он «вылил» на неё. Организм защищался от жестокости, несправедливости и предательства – он отключил слух.

Самое смешное, что он никуда не ушёл, как она ожидала. Делал вид, что всё хорошо. Что всё так и надо. Что ничего не случилось. Говорил друзьям, какая она замечательная и удивительная, фальшиво смеялся при этом. Или она одна видела эту фальшь, потому что знала, что как женщина перестала для него существовать. Спали они в одной постели, но в лучших традициях анекдотов про супружескую жизнь – в позе «ж к ж».

Так продолжаться дальше не могло. Марина настояла на разводе. Он юлил и вилял, как шелудивый пёс, который нашкодил, но отказываться от миски и крова не желал. В очередной раз, взяв себя в руки, она собрала его вещички: книжки, компашки, бельё, инструменты и прочую лабуду, которую он, студент с голой попой, превратившийся в мужчину (?), оброс за 7 лет совместной жизни. Выставила всё это за дверь вместе с хозяином. Немного было жаль старенький компьютер, который занимал прочное место в её жизни. Когда боль становилась невыносимой – она или играла в какую-нибудь «бродилку» или шла в чат, к подружкам. Но, она точно знала, что, несмотря на отсутствие средств к существованию, отсутствию здоровья и возможности заработать – всё равно выживет. Она знала, что сильна духом. А дух – это гарантия того, что она не пропадёт. «Не дождётесь!» – подумала она и закрыла дверь за прошлым.