Валентина Демидова

(г. Первоуральск)

ВЕРНОСТЬ СЕБЕ

Нашей землячке, журналистке Нине Вишняковой  

посвящается.

«Постоянная моя мечта — быть с людьми, делать с ними одно общее дело», — сказала о себе Нина Вишнякова, и в этих словах наилучшим образом отразилась вся ее цельная, активная натура. От первых дневничков, сшитых листков из старых школьных тетрадей, до последних записей, сделанных ею, уже известной журналисткой, прослеживается верность главной мечте: быть полезной людям.

К десяти годам болезнь приковала Нину к постели. Много лет спустя она напишет: «Самым прискорбным в моей судьбе является то, что с детства осталась не только инвалидом, но и круглой сиротой». Смириться в отчаянии? Самозабвенно уповать на чудо? Создать себе выдуманный мирок и обитать в нем вдали от реальных людей? Из дневников и писем Нины узнаем, что были и такие варианты «выхода». Но ни один из них не подошел ее деятельной, неравнодушной натуре. Это проступает в ее поэтических строчках:

Я быть покорной не могу.

Мне почему-то надо,

                        надо, надо

Жить, будто

           задыхаясь на бегу,

Стремиться в гору,

Рваться сквозь

                        преграды…

Так и жила. Как мечтала, как задумала. Тернист, изнурителен был путь Нины Вишняковой к знаниям. Мало кто верил, что она сможет учиться. «...Я уже не возлагала надежд на то, что болезнь смилостивится и отступит, — написала в дневнике. — Чувствовала, что единственный путь в будущее — это учение. И шла по тому пути, скрипя зубами, заливаясь горькими слезами, задыхаясь порой от обид».

Как много, серьезно и вдумчиво читала Нила, как впитывала прочитанное!

Не могла ни пахать я,

                           ни строить,

Но к жизни готовясь,

Я училась, за книгой

               встречая рассвет.

Не давала пропасть мне

Моя комсомольская

                               совесть,

Не был вместе со мною

                          «лежачим»

Комсомольский билет.

В комсомол Нина вступила в детском доме, когда ей было пятнадцать лет. Вот как она сама позднее написала об этом: «До сих пор помню едва ли не каж­дую строку этой книжечки (Устава) — столько чувств вызывали во мне ее строгие, ко мне обращенные правила: я теперь буду обязана...»

Получение аттестата совпало еще с одним событием: Нину привезли на лечение в Свердловский институт восстановительной хирургии и травматологии. Одна операция за другой — всего их было семь. Здесь же, в институте, она сдает вступительные экзамены в университет. Преподаватели принимают их прямо в па­лате. Операции длятся почти два года. Все это время Нина увлеченно, со свойственным ей упорством занимается: пишет курсовые, сдает экзамены, не расста­ется с поэзией.

Мир мой мал:

Кровать, четыре стенки,

Да окно в лесок

                            и синеву.

Да крыльцо — беззвучных

                    три ступеньки,

Да мечты — числа

                          не назову!

Но нет гор, чтоб я

                       не одолела,

Нет реки, чтоб

                  не  переплыла,

Нет и недоделанного

                                  дела,

Довершу; домчусь,

                      сгорю дотла!

Если ум по-молодому

                                жаден,

Если в сердце

               равнодушья нет,

Необъятен мир мой,

                         неогляден:

От крылечка —

                  до иных планет.

В своем маленьком мире Нина живет по большому счету к себе, активно, целеустремленно.

С апреля 1958 года Н. Вишнякова жила в Билимбаевском доме инвалидов. Сразу по приезде Нина начала писать в городскую газету «Под знаменем Ленина»: сначала небольшие отзывы о прочитанном, потом, с ростом журналистской зрелости, — серьезные рецензии, полемические статьи. Газета публиковала ее стихотворения, небольшие рассказы, зарисовки.

В 1961 году она закончила университет, на «отлично» защитив дипломную работу. Учеба позади. Нина начала хлопотать о переезде в Свердловский дом инвалидов и ветеранов труда, переехала, но с Первоуральском связи не прерывала. Вскоре Вишнякова становится постоянным автором и нештатным рецензентом журнала «Урал». Н. А. Полозкова, редактор отдела критики, вспоминает:

— В начале 60-х годов в отдел критики пришло пи­сьмо-рецензия, подписанное Н. Вишняковой. Привлекло оно своей непосредственно­стью, задиристостью. Я очень удивилась, узнав, что автор — тяжелобольной человек. При встречах Нина засыпала меня вопроса­ми, живо интересовалась книжными новинками, литературной жизнью Урала и страны. Скажу честно, бесе­ды с Ниной были нелегким делом: свое мнение, свой взгляд она отстаивала яростно, упорно, спорила резко, и нужны были крепкие доводы, чтобы разубедить ее. Ее живой ум, наступательность оживляли разбор той или иной книги, но навыков критика у нее не было. Я часто заставляла ее по два-три раза переделывать рукопись, не делая скидок на болезнь, и постепенно стал заметен рост Нины как литератора.

Нина была очень требовательна к себе. Редко, очень редко ее удовлетворяли результаты своего труда. А работала в это время плодотворно: в газетах «Вечерний Свердловск» и «На смену!» публикуются ее рецензии, статьи. Но больше всего времени и сил отнимало главное дело — подготовка будущего сборника «Люблю тебя, жизнь», за который позже на лите­ратурном конкурсе имени Н. Островского, посвященном 50-летию Советской власти, Н. Вишнякова была отмечена Почетным дипломом.

Стихотворения Вишняковой лиричны, искренни, живы. В них — вся душа Нины, ее сомнения, убеждения, свойственное ей поэтическое видение мира. Вот, например, стихотворение «Утро»:

Это утро прозрачно,

Как стакан из тончайшего

                                  льда.

Голубым обозначено

Донце — небо,

            где воздух — вода.

Одолела отвага —

Подышать этим воздухом

                             всласть,

Чтоб студеная влага

В сердце терпкой струею

                                лилась.

Очищаются думы

От  туманов

                 и призраков сна.

Ни затменья,

                            ни шума...

Голова вся

                        ясным-ясна.

Эту раннюю свежесть

Хорошо бы сквозь день

                           пронести...

Утро нового дня. Льется свет в окно комнаты. Ра­достно, когда идет работа. Но случалось, с утра боль мучает, и писем нет, и дру­зья не приходят. Тогда одолевают грустные мысли. Но никому она в этом не признавалась в минуту душевной слабости — не тот характер.

В 1966 году Н. Вишнякова стала членом Союза журналистов СССР. Через год она вступила в партию. В марте шестьдесят восьмого были опубликованы ее письма к Всеволоду Мигаю, другу по переписке. Не сразу откликается Нина на просьбу В. Мигая разрешить опубликовать письма. Ее мучают те же сомнения, что одолевали в период подготовки сборника «Люблю тебя, жизнь»: «Нужна ли подобная книга? Будет ли полезна и не будет ли слишком мрачной, переполненной горем?» Поток писем, хлынувший лавиной из разных уголков страны, послужил ответом на мучивший ее вопрос. Нина стала для многих примером мужества, целеустремленности.

Друзья настойчиво предлагали продолжить «Пись­ма другу», создать книгу о своей жизни. М.Н. Алек­сеев, секретарь партийной организации локомотивного депо из Челябинска, написал ей: «Поверьте, не столько вам, сколько нам всем нужна ваша книга. На этом примере можно воспитывать мужество и любовь к жизни. Такая книга нужна тем, кто потерял веру в себя, ослаб душевно». Виктор С., отбывавший в ту пору срок наказания за преступление, написал: «Нина, почему вы не пишете книгу о себе? Скромность мешает, да? Но ведь людям ваша книга нужна». Кстати, у Виктора письма Нины перевернули все прежние представления о жизни.

Книгу Нина о себе так и не написала: много сил и времени отнимали письма, на которые она не могла не отвечать. И все-таки пожелание друзей сбылось. Книга жизни Нины — ее дневники.

Не так уж много людей могут похвалиться, что остались верны слову, данному себе в раннем отрочестве. Нина же осталась верна. Она трудилась до утраты сил. Вопреки всем обстоятельствам Нина Вишнякова умела быть счастливой.

Газета «УРАЛЬСКИЙ ТРУБНИК»,

№ 34, 1 мая 1982 г., стр. 3